Проблема конкуренции вот уже четыре столетия занимает умы представителей экономической науки. Более того, как отмечал Дж. С. Милль, “лишь благодаря принципу конкуренции политическая экономия имеет право притязать на научный характер”. Однако и подход, и отношение к конкуренции среди ученых были и остаются разными, вплоть до противоположных.
Главных водоразделов, которые образуют рельеф теории конкуренции, я бы выделил два. Первый из них образуется вопросом: “конкуренция представляет собой разрушительное или созидательное явление?” Второй – вопросом: “возможно ли управлять конкуренцией?
И острота указанных вопросов и характер преобладающих ответов на них сильно изменялись с течением исторического времени и определялись, в конечном итоге, развитием самого предмета – конкуренции.
1. Процесс создания теоретических предпосылок общего конкурент-менеджмента
В начальный период развития конкуренции, как внутреннего свойства, присущего экономике, основанной на принципах частной собственности и свободы договора, конкуренция, как и весь новый строй, освободившийся от пут сословного общества, демонстрировала свой позитивный характер. Те катаклизмы, к которым она приводила, и в силу незначительной величины частнохозяйственных единиц, и в силу неразвитости системы общественного разделения труда (по каналам которой только и могут распространяться такие катаклизмы), еще не носили такого характера, который мог бы заставить обратить на себя взоры теоретиков. И потому в работах классиков того времени (“школы физиократов”) господствовали романтические взгляды на конкуренцию, в которых было место только описанию ее конструктивных качеств. В своем известном диалоге “О торговле” Ф.Кенэ последовательно проводит точку зрения, в соответствии с которой, свободная и полная конкуренция обеспечивает обществу предотвращение потерь, в то время как всякое ограничение конкуренции наносит обществу убыток. Его последователь А.Тюрго видит единственную цель администрации в том, чтобы “облегчить труд всех членов государства в целях поощрения наибольшей конкуренции в продаже, отчего неизбежно последует наибольшее совершенство изготовления и наиболее выгодная цена для покупателя”.
В работах А.Смита и Д.Рикардо, относящихся к более развитой ступени свободной экономики, описания конкуренции уже не носят столь же восторженного характера. Однако и в них нет никаких указаний на какие-либо разрушительные последствия действия конкуренции.
Так, А.Смит уже пишет о периодах “обострения конкуренции”, но в то же самое время указывает, что “конкуренция между различными торговцами заставляет их принять эту (“естественную” – Г.А.) цену, но не вынуждает соглашаться на меньшую”. Если у А.Смита конкуренция что и разрушает, — так только преграды на пути установления “естественной цены товаров”.
Вполне мирный, исключительно “добродушный” характер имеет конкуренция и в работах Д.Рикардо. У него конкуренция – это путь, движение по которому порождает “изобилие товаров и падение их меновой стоимости, от чего выигрывает все общество”. Если у Д.Рикардо конкуренция чему и мешает, так это желанию людей “дать за железо больше, чем за золото; они не могут сделать это; конкуренция продавцов мешает этому и снижает стоимость обоих металлов до их издержек производства, до их естественной цены”.
Первыми в антиконкурентный набат начинают бить утописты. Живя в условиях свободной экономики, которая вполне развилась не только для того, чтобы очевидно являть свои преимущества, но и открыто демонстрировать свои недостатки, утописты (и в этом как раз и состоит нереальность их намерений) выражают намерение оставить обществу преимущества этой экономики, волевым образом отменив ее недостатки. Исчадием зла они “назначают” конкуренцию. В “Лекции о человеческом счастье” Д.Грея, пожалуй, впервые за всю историю серьезной экономической теории появляется специальная глава, посвященная конкуренции. Ее название прямо указывает на отношение автора к обсуждаемой здесь проблеме: “Конкуренция как граница производства”. Здесь он описывает конкуренцию как противоестественную границу и производства, и дохода каждого индивида. “Итак, конкуренция, и только она одна ограничивает годовой доход страны”, — заключает Д. Грей. “Она порождает бедность, влекущую человека в мир скорби, и окружает его с детства горестями. Отчаянные поступки, на которые толкает его бедность, подготовлены конкуренцией”.
Как видим, проконкурентный романтизм физиократов находит свое логическое завершение в антиконкурентном романтизме утопистов.
Однако, важным “приобретением” утопистов стало преодоление взгляда на конкуренцию как на “естественный”, внеисторический продукт, данный человеческому обществу вместе с его природой, — взгляда, который был характерен для предшествующих экономических школ. “Конкуренция, — пишет Д. Грэй, — необходимо вытекает из противоположности людских интересов. Интересов при употреблении капитала и распределении продуктов труда”. Тем самым именно утописты выделили конкуренцию из лона общих законов природы с сделали тем самым принципом, благодаря которому политическая экономия предъявила свои притязания на науку (Дж. Милль).
Данный исторический подход к конкуренции образовал начала второго водораздела в рельефе теории конкуренции. Логика здесь проста: если конкуренция не есть нечто извечно данное и неизменное, если она, таким образом – “дело рук человеческих” значит… . Значит с нею можно что-то делать. И Дж. Грей тут же пользуется этой логикой. Обосновав конкуренцию как границу производства и годового дохода страны, он задает вопрос: “Но может ли эта граница быть устранена? Мы отвечаем: она может быть устранена в любое время без малейшей трудности, без малейшего насилия, без малейшей действительной несправедливости по отношению хотя бы к одному человеку.
Правители нашей страны могли бы в течение немногих лет устранить эту границу, а с нею все бедствия нищеты. Правители нашей страны должны это сделать, ибо сохранение этой границы стоит людям страданий, крови и бесчисленных преступлений”. И тут же — исторически симптоматическое: “Если они не произведут это изменение и притом немедленно, то его осуществят подданные!”.
Извинившись перед читателем за слишком частое и, как может показаться, излишне пространное цитирование Д.Грэя, я все же скажу, что такое цитирование имеет под собой серьезные основания. Ведь речь идет об авторе, который, по моему мнению, является действительным основоположником теории конкурент-менеджмента.
Во-первых, Грэй первым сделал конкуренцию предметом научного исследования, прямо объявив его специальной главой своей работы. Мало кто из теоретиков в дальнейшем отважился на такой научный подвиг. Первым из великих этот подвиг повторил Дж.С.Милль, создав главу “О конкуренции и обычае” в своих фундаментальных “Основах политической экономии”. Уже из самого названия главы видно, что он, вслед за Грэем, продолжил поиск ограничения “границ конкуренции”, увидев в качестве такового обычай.
За ним следует назвать Ф.Энгельса с его главой “Конкуренция” в “Положении рабочего класса в Англии”. Как видим, молодой Энгельс заявляет здесь конкуренцию в ее чистом, очищенном от каких-либо ограничивающих обстоятельств, виде. Этим самым он делает решительный шаг в том, что касается выкристаллизации предмета теории конкуренции. В то же время в самом тексте главы исходной идеей является идея о том, что “конкуренция есть наиболее полное выражение господствующей в современном гражданском обществе войны всех против всех. Эта война за жизнь, за существование и на смерть протекает не только между различными классами общества, но и между отдельными членами этих классов…”. Тем самым автор возвращает нас к первому водоразделу теории конкуренции, фокусируя внимание на ее разрушительном (вплоть до аналогии с войной) характере. Более того, Энгельс указывает и на тот общий механизм, за счет которого конкуренция проделывает свою разрушительную работу. Это — “централизующее воздействие конкуренции”, вследствие которого “отдельные мелкие кризисы все более сливаются и из их постепенного слияния получается единый ряд периодически повторяющихся кризисов”.
Концентрируя внимание на разрушительном характере конкуренции, Ф.Энгельс не обходит стороной и проблему управляемости конкуренции. Он пишет о стремлении рабочих “уничтожить эту конкуренцию при помощи союзов”.
Следующим, по логике, должно было бы назвать К.Маркса. И в самом деле, в его первоначальном варианте “Капитала” (Экономические рукописи 1857-1859 годов) содержится раздел, озаглавленный “Постоянный и переменный капитал. Конкуренция”. Здесь содержится блестящий по своей диалектичности многостраничный пассаж, посвященный конкуренции. Однако предоставлю читателю самостоятельно насладиться чтением этого пассажа и укажу лишь на то, что в нем Маркс возвращается к спокойному объективистскому взгляду на конкуренцию, свойственному Д.Рикардо. Так же, как и А.Смит он ставит в число первостепенных заслуг свободной конкуренции то, что она уничтожает препятствия на пути свободного движения труда, товаров и капиталов. Восприняв позицию Д.Грэя, он выводит конкуренцию из сути самого капиталистического производства. Отталкиваясь от Дж.С.Милля, он пишет о системообразующей роли конкуренции для самого здания политической экономии. “Раскрытие того, чем является свободная конкуренция, есть единственный рациональный ответ на превознесение свободной конкуренции со стороны пророков буржуазии или на проклятия в ее адрес со стороны социалистов”, — резюмирует свое спокойной отношение к исследованию конкуренции К.Маркс. Он не собирается управлять конкуренцией ни в какой из форм: ни в форме развития конкуренции, ни в форме ее уничтожения. Он, подобно Кэне, Тюрго, Смиту и Рикардо, считает конкуренцию стихийной силой, законом, довлеющим над обществом и людьми. Однако, подобно Грею, он рассматривает конкуренцию как исторически преходящее явление. Соединение этих, казалось бы, противоположных точек зрения состоит в том, что Маркс ведет все дело к исследованию инструментария уничтожения не конкуренции, а капитализма. Именно поэтому в самом “Капитале”, несмотря на неоднократно заявляемые Марксом намерения, так и не появляется раздела, специально посвященного конкуренции. Иначе говоря, Маркс, являясь основоположником того подхода, который столетие спустя получит название “мыследеятельностного подхода” (Г.П.Щедровицкий), так и не придал конкуренции характера предмета своего труда. Ведь он и не собирался ничего с этой конкуренцией делать (или предлагать делать с нею что-либо другим).
Итак, можно сказать, что Маркс не внес чего-либо особенного в тот рельеф, который был обозначен вышеназванными водоразделами, формирующими собой пространство теории конкуренции. К числу его заслуг следует отнести иное. Будучи, как мы уже отмечали, основоположником мыследеятельностного (в терминологии Й.Шумпетера — динамического) подхода, К.Маркс не смог не обратить внимания на тот огромный и многообразный деятельностный потенциал, который заключен в свободной конкуренции. Подобно художнику-маринисту он детально и всесторонне описал все те состояния, которые придает морскому пространству действие стихийных сил конкуренции. Конкуренция “мешает”, “преодолевает”, “заставляет”, “принуждает”, “повышает”, “понижает”, “ускоряет”, “препятствует”, “разъединяет”, “объединяет” — такова далеко не полная терминологическая палитра, которой пользуется Маркс, описывая действия конкуренции.
За всеми этими описаниями всегда скрывалась одна важная, а с точки зрения нашей статьи – главная мысль: конкуренция содержит в себе огромный и нарастающий с течением времени энергетический потенциал. Она – носитель огромной, колоссальной по своим возможностям энергии: “в условиях конкуренции все определения выступают в обратном порядке по сравнению с тем, как они выступают в капитале вообще. Там цена определяется трудом, здесь труд определяется ценой и т.д и т.д.”.
Но Маркс не был бы диалектиком, если бы, наблюдая бурные и многообразные всплески конкурентной энергии, он не установил бы источник, главную причину этой энергии. Таким источником является действие спроса и предложения, как “ее (то есть конкуренции – Г.А.) обоих противоположно направленных сил”.
Своим, с одной стороны, отказом от борьбы (или любой другой формы управления) с конкуренцией, а с другой стороны, указанием на практически неисчерпаемую энергию свободной конкуренции и на противоположно направленное действие спроса и предложения как на внутренние источники этой энергии Маркс, по моему представлению, довершил создание всех необходимых теоретических предпосылок для создания общей теории конкурент-менеджмента.
Однако здание этих предпосылок в течение полутора столетий оставалось пустовать. Конкуренция усиливалась, ее разрушительные последствия оказывались все более и более пагубными и очевидными. Уже никто и не пытался отрицать наличие у конкуренции не только созидательной, но и деструктивной роли. Порою, эта последняя начинала перевешивать первую. Но научная мысль продолжала биться в путах старой парадигмы, совершенно не замечая давно подготовленное для ее переселения здание. Поскольку отрицательные последствия свободной конкуренции уже нельзя было не замечать (то есть первый из водоразделов вполне сформировал себя), наука ходила и ходила по кругу, пытаясь найти пути управления конкуренцией: “устранять” ее (политическая экономия социализма), “смягчять” ее (Р.Гильфердинг), “трасформировать” ее (В.Серебряков), изменять ее внутреннее содержание (Й.Шумпетер) и т.д.
Еще целых сто пятьдесят лет она пыталась управлять неуправляемым.
Изрядно устав от этих неосуществимых попыток (а тут еще и крах одной из практических воплощений этого неосуществимого – мировой системы социалистического хозяйства), наука – кажется – оставила конкуренцию в покое и занялась активной разработкой путей ухода от конкуренции. Но ухода уже не “всем миром”, как это было в рамках политэкономии социализма, а по отдельности. Так, появились работы по стратегическому планированию, затем – стратегическому позиционированию фирм. Их венцом стал фундаментальный труд М.Портера, который, собрав всё лучшее, что было создано в этих работах (и добавив, конечно же, своё), дал этому научному комплексу еще и единое название – “Конкуренция”. В этой работе уход от конкуренции, обеспечиваемый процедурами стратегического менеджмента, имеет две формы (две технологии): а) создать “надежную защиту против мощи конкуренции”; б) отыскать и занять такую позицию, где компания будет наименее уязвима для конкурентных сил. Я не стану анализировать данную теоретическую позицию при помощи такой предельной ситуацию, при которой все компании вдруг займут такие места, до которых не долетают стрелы конкуренции (вторая рекомендация), или когда все они обоснуются за непробиваемыми конкуренцией стенами своих крепостей (первая из указанных рекомендаций).
В любом случае сторонники направления стратегического менеджмента делают шаг вперед по сравнению со своими непосредственными предшественниками и шаг назад, навстречу классикам в том, что, также, как и непосредственные предшественники, они видят разрушительную мощь конкуренции, но, также как и классики, они не собираются управлять конкуренцией. Тем самым теоретики стратегического менеджмента завершают начатый не ими крюк и возвращаются к теоретическим предпосылкам общей теории конкурент-менеджмента. Помимо указанного в ходе этого своего движения в лоне стратегического менеджмента оказался разработанным хотя и первоначальный, но достаточно эффективный инструментарий, способный послужить целям и задачам конкурент-менеджмента.
2. Проект и программа создания общей теории конкурент-менедмента
Как я уже имел возможность неоднократно отмечать, классики создали теоретические предпосылки общей теории конкурент-менеджмента, а не саму эту теорию и даже не ее основы. И такого рода заявление является справедливым прежде всего потому, что ни один из классиков (имея мы возможность задать им прямой вопрос) не скажет о том, что он целенаправленно создавал какие-то там предпосылки. Предпосылки теории видны не тем, кто создает эти предпосылки, а тем, кто собирается ими воспользоваться как фундаментом этой теории.
Поэтому перед ученым, заявляющем о том, что он в научном наследии обнаружил необходимые предпосылки для создания новой теории (в моем случае – общей теории конкурент-менеджмента) стоит – в качестве первой -задача прорисовать контуры здания новой теории, которые проистекают из этих предпосылок (проект теории) и обозначить основные этапы построения этого здания (программа теории).
Основной парадигмой, за счет которой разрешается противоречие между стремлением ослабить разрушительные последствия свободной конкуренции, с одной стороны, и объективной невозможностью управлять свободной конкуренцией, с другой стороны, является перенос центра внимания с управления конкуренцией на разработку технологий использования энергии свободной конкуренции. Для того чтобы принципиальная разница читателю стала понятной, не пускаясь в долгие логические построения, прибегну к аналогии: одно дело попытка управлять ветром, а другое дело – попытка использовать энергию ветра.
На основе этой новой парадигмы формируется первое понятие общей теории конкурент-менеджмента – понятие самого конкурент-менеджмента. Под ним я предлагаю понимать систему деятельности, предназначенную для целенаправленного использования энергии конкурентной борьбы. Поскольку уровни, сферы, области, субъекты и процесс, покрываемые действием такой системы и интенции должны совпадать с тем уровнями, сферами, областями, субъектами и процессами, которые охватываются свободной конкуренцией, постольку теорию, которая призвана описать систему конкурент-менеджмента, я называю общей теорией конкурент-менеджмента (ОТКМ).
Таков первый, методологический уровень ОТКМ, который должно будет разработать на основе необходимых теоретических предпосылок, сформулированной парадигмы и фундаментальных (для данной теории) понятий, проистекающих из ее названия.
Следующий, собственно теоретический (или, как иногда говорят “теоретический в узком смысле”) уровень ОТКМ должно составить понятие, которое выражает собой основной результат действия системы конкурент-менеджмента. Таким результатом является конкурентоспособность. Никак не выстраивая в данной статье своего отношения к уже действующим определениям и понятиям конкурентоспособности, порожденным в лоне иных научных парадигм и аппаратов, приведу понятие конкурентоспособности, которое в наибольшей мере отвечает теоретическим предпосылкам, парадигме и фундаментальным понятиям ОТКМ. Конкурентоспособность представляет собой объективную возможность и субъективную готовность организации использовать энергию свободной конкуренции.
Следующий шаг в рамках теоретического уровня ОТКМ состоит в “раскрытии” содержащихся в понятии конкурентоспособности (как целевом единстве возможности и готовности) терминов “возможность” и “готовность” применительно к особенностям объекта теории – свободной конкуренции. Для этого мне придется прибегнут к общераспространенной метафоре конкуренции – к метафоре борьбы. Известно, что во всякой борьбе важнейшими двумя составляющими исхода (как персонифицированной формы результата) являются сила и устойчивость. В нашем случае это – конкурентная сила и конкурентная устойчивость. При помощи свойства конкурентной силы организация воздействует на сферу рынка, а при помощи свойства конкурентной устойчивости она воспринимает на себе последствия такого воздействия.
Инкорпорируя оба эти определения в корпус понятия конкурентоспособности, получим следующее: Конкурентоспособность представляет собой объективную возможность и субъективную готовность организации осуществлять максимальное воздействие на рынок при помощи своей конкурентной силы и, задействуя свою конкурентную устойчивость, максимально использовать все последствия такого воздействия для целей восстановления и приращения своей конкурентной силы.
Поскольку общая структура конкурирующей организации состоит из вещественного капитала, человеческого капитала, а также связывающих их систем управление и информации, постольку вполне понятно, что сами понятия конкурентной силы и конкурентной устойчивости должны быть применены ко всем четырем элементам общей структуры этой организации.
Таков понятийно-категориальный состав теоретического уровня ОТКМ, подлежащий свой проработке по мере развертывания этой теории.
Наконец, поскольку я развиваю данную теорию в качестве прикладной, постольку с самого начала предусматриваю наличие в ней операционно-технологического уровня.
Исходную основу этого уровня составляет последняя из названных в первом разделе статьи теоретических предпосылок, — предпосылка о том, что источником конкурентной энергии является противоположно направленное взаимодействие спроса и предложения. До сих пор наука рассматривала только две формы такого взаимодействия: форму борьбы спроса и предложения, а также форму уравновешивания спроса предложением.
К моему удивлению, до сих пор незадействованной осталась еще одна вполне очевидная форма этого взаимодействия: форма превращения спроса в предложение и наоборот. “К удивлению” я пишу потому, что такое взаимопревращение экономических явлений являлось “общим местом” не только для “грешащего гегельянством” Маркса, но и для других классиков экономической теории. Так, например, Дж.С. Милль открывает обсуждаемый уже выше фрагмент следующей теоретической установкой: “В условиях господства частной собственности раздел продукта обусловлен двумя определяющими факторами: конкуренцией и обычаем. Важно установить величину влияния, оказываемого каждым из этих факторов, и то, каким образом действие одного из них изменяется под влиянием другого”.
Итак, преобразование спроса в предложение и предложения в спрос должно составить первый контур операционного уровня ОТКМ.
Но современной экономической теории уже не чуждо и представление о спросе и предложении, действующих внутри конкурирующей организации. На этой теоретической основе я достраиваю операционный уровень ОТКМ вторым контуром: контуром превращения внешнего спроса во внутренний спрос и внешнего предложения во внутреннее предложение.
Оба эти контура, вместе взятые, составляют тот уровень ОТКМ, для которого в процессе развертывания нашей теории будет наиважнейшим не столько научно-теоретическая (как для первых двух уровней), сколько научно-технологическая проработка.
В данной статье я указал на теоретические предпосылки, а также описал проект и элементы программы создания новой теории – общей теории конкурент-менеджмента. Придаю эти свои мысли публичной огласки в прямом расчете на то, что активная научная дискуссия, которая сможет развернуться вокруг этой публикации, позволит, сформировав и круг сторонников, и круг противников этой новой теории, лучше осознать заложенный в ней потенциал и быстрее обратить ее на пользу современной экономической практики.