Предположительно, рынок – изобретение финикийцев. Его возраст порядка 3000 лет. Древние мореплаватели приближались к дальним берегам, десантировались, а затем «исследовали предложение». Выбирали, что бы им хотелось погрузить на корабли. На память. Выясняли потенциал аборигенов. Если они были слабы и бесполезны в будущем, то принималось решение об «отъеме». Аборигенов прогоняли, или, наоборот, захватывали в рабство, обманывали или убивали. Грузили все полезное на корабли, не предполагая возвращение.
Если аборигены могли постоять за себя или имели возможность отступить и, главное, были необходимы для добывания желанных продуктов, то избирались «обмены». Аборигены могли принести продукты своего труда, привлекательные для гостей. Любое насилие разрушало надежды на последующие контакты, поэтому единственным вариантом был поиск взаимовыгодных отношений. Участники обмена могли выбирать то, что их привлекало, и предлагать что-либо взамен, надеясь, что предложенное тоже будет привлекательным.
Обмены стали гораздо проще при создании замечательной инновации – денег. Обладатель ножа, мечтающий о дыне, мог уже не искать среди обладателей дынь тех, у кого нужда в ножах. Бартер сложен из-за двойного поиска. Задача была разделена на две части, которые в сумме стали гораздо проще. Сначала надо было найти искателей ножа и с ними сделать обмен на деньги. Затем можно было искать самую сладкую дыню.
В современной версии становление рынка иллюстрируется обменами квартир в России. При социализме нужно было найти много квартир, достаточно привлекательных, а затем искать среди их владельцев тех, кто польстится на предложенную квартиру. Теперь свою квартиру можно продать и, уже с деньгами, выбирать нечто наиболее привлекательное из того, что продается. Очевидно, что такой подход будет эффективнее и по срокам и по качеству найденного.
Бартер сохранился доныне, но купля и продажа занимают доминирующее положение. Во многих учебниках указывается непременное условие деньги – товар – деньги как отличительный признак рынка. Признание за рынком исключительно денежных отношений – вопрос терминологии. Однако участие денег в обмене никогда не было и не будет единственным фактором, определяющим ситуации на рынке. Если рынок изучается при фильтрации данных, относящихся исключительно к деньгам, то такой подход называют монетаристким.
Известна экономическая теория «монетаризм». Известны российские реформаторы, решившие экспериментировать с этой, весьма примитивной теорией, на огромной стране в качестве подопытной мышки. Гладко было на бумаге (монетарной), да забыли про овраги (российских реалий).
Рынки всегда нуждались в обслуживании. Требовалось охранять участников. Устанавливать и соблюдать правила обмена, обустраивать территорию и помещения, управлять всем рыночным хозяйством. В древности были воины, которые мечами гарантировали рыночные порядки. О рынках заботились высшие власти. Даже монгольский хан, грабивший и уничтожавший многие страны, о купцах заботился, выдавал им пайтцзы, гарантирующие безопасность.
Методы и средства управления рынком совершенствуются век за веком, создаются и развиваются правовые и этические нормы. Рынок впитывает в себя все достижения технического прогресса, включая современные информационные технологии. Появляется бесчисленное множество разновидностей со специфическими установками, нормами, привычками, благоприобретенными самостоятельно и требованиями, навязанными извне – государством, местными властями, общественными традициями.
Рынки приобретают специфические особенности, могут приобрести у населения общеизвестные эпитеты, например, «черный», «дикий». Появляется классификация денег, обращающихся на рынке, например, «грязные», которые требуется «отмывать». В России устная лексика учит: «деньги не пахнут». Рынок всегда привлекал мошенников и грабителей, а государство пыталось им противостоять.
Главной функцией рынка является обмен между участниками – юридическими и физическими лицами. Отличительные признаки обмена:
Участники имеют необходимую и достаточную информацию о содержании обмена предварительно.
Обмен осуществляется добровольно, и все участники удовлетворены его итогами.
Каждый участник является распорядителем одного предмета и потенциальным потребителем другого предмета, ожидающим удовлетворения своих запросов в итоге обмена предметами.
Определение обмена, доступное формализации:
Обмен – есть событие, заключающееся в переходе одного участника (юридического или физического лица) из состояния распорядителя этого предмета в состояние потребителя этого предмета, при условии перехода второго участника из состояния распорядителя этого предмета в состояние потребителя этого предмета.
Рынок – это адрес, условия и время обменов между участниками (юридическими и физическими лицами), которые предлагают предметы, удовлетворяющие запросы, при соблюдении юридических и этических норм. Для участника рассматривается вероятность события обмена р и вероятность отсутствия обмена q.
При несоблюдении указанных условий участник может быть лишен состояния распорядителя вследствие отъема – перехода из состояния распорядителя в состояние внерыночное.
Отъем – состояние, при котором потеря предмета происходят против воли распорядителя в итоге насилия или обмана.
Некоторые ситуации не являются очевидными, дарение, например. Добровольность налицо, но встречного предмета нет. Однако можно принять достаточной благодарность. Налоги платят, скрепя сердце, но взамен получают некоторые блага, т.е. и это не отъем. Можно выделить в отдельную группу и дарение, и налоги, и другие взаимосвязи, не обладающие всеми признаками обмена, но не противоречащие этическим нормам.
Однако в наибольшей степени противоречат рассмотренному понятию обмены, не соответствующие юридическим нормам. Прежде всего, обмены в так называемой «теневой экономике», составляющие в России до половины всей экономики. Точно определить ее объемы невозможно, поскольку ее «тень» исключает официальный, а значит и достоверный учет. Основная цель теневиков – уход от налогов. Выходя из правового поля, они оказываются в «зазеркалье». Защищают их «крыши», выясняют отношения они «на стрелках», подменяют власти охранниками и киллерами. Предпочитают внеэкономические взаимосвязи: бартер и «черный нал» неучтенная продукция и «неплатежи».
Промежуточным механизмом взаимосвязей в народном хозяйстве между социализмом и нынешней ситуацией были биржи. Созданные в рекордном количестве, они исчезли в одночасье, оставив после себя хитроумные, глубоко конспирированные и криминализированные структуры, именуемые в народе «мафией». Инициатором криминализации экономики выступает государство, не выплачивая зарплату месяцами, накапливая неплатежи по заказам. В итоге неофициальные обмены обосновались в России всерьез и надолго. А с ними и теневой рынок.
Таким образом, цивилизации удалось создать рынки в ассортименте: от полноценного, генерирующего легальные обмены, до неполноценных, называемых теневыми, дикими, черными.
Кроме обменов имеют место отъемы, нарушающие права участников рынка. Риск отъема является доминирующим признаком рынка.
Нечеткость рассматриваемого термина порождает путаницу не только в СМИ, но и в профессиональных публикациях. Экономику социалистическую, например, называют внерыночной, административно-командной. Между тем предприятия в СССР были узкоспециализированными в большей степени, чем за рубежом. Значит, и обменов было никак не меньше, чем у капиталистов, и рынок был, – как следует из терминологии основоположников маркетинга.
Управлялись рынки при социализме многомиллионной армией инструкторов из обкомов и прочих «комов». Соревновались они с империализмом. С США, например. Были у них кой–какие успехи: от лаптей к домнам, от сабель к ракетам – невиданными темпами. Было первенство в космосе, в авиации, в мирном атоме.
Потери были сверхмерные, но принимали: «лес рубят, так щепки летят» как рок. «Гулаг» не оправдывает, но объясняет, как строилась страна без кредитов извне. Как наращивались социальные гарантии и зарплаты при «чугунных» ценах. Все это без нефти и газа. Социализм стал «человечнее» на финише, благодаря нефтедолларам. Однако очереди и спецраспределители сохранились – это обратная сторона медали «права на труд».
Рынок при социализме был. Управлялся государством с развитым репрессивным аппаратом. Администрирование было в существенной мере ограничено партийными органами, которые профессионально реагировали на позицию «трудовых масс». За «нечуткость» строго наказывали.
Критику этого рынка надо переадресовать к «правилам игры», бытующим у «трудовых масс». Мол, все должны жить примерно одинаково, и большинству надо подавлять меньшинство. Свобода рынка является основным лозунгом, воспеваемым на все лады в СМИ. Возможно, поэтому журналисты первыми внедрили и свободу слова, и свободу рынка печатных изданий. Издания многократно умножились и украсились. И внешне не хуже зарубежных, и по содержанию – без ограничений – про власть, про секс и трупы, НЛО и колдунов, и т.п. Но число читателей сокращается, обязательная подписка для всех сменилась разрушенными и вечно пустыми почтовыми ящиками. Не получается свободы для всех, СМИ сохраняют массовость только в области электронных средств. Массовый читатель канул в Лету, а с ним тихо почили или влачат жалкое существование научно–популярные и технические издания.
Известный сказочный персонаж – избушка на курьих ножках – поворачивается лицом к Герою и, неизбежно, задом к лесу – своему защитнику. Доверчивость избушки привела к кошмарным последствиям для ее обитателей: бедная Баба Яга сгорела, а ее «технические средства» разрушились, вся живность разбежалась. Разорение удалось благодаря обману, новым правилам игры, непривычным для прежних участников.
Свобода слова не обходится без лукавства. К примеру, цитаты из экономических трудов о периодах подъема и спада цитируют СМИ в том смысле, что надо терпеть спад, поскольку за ним непременно следует подъем – как на качелях. На самом деле есть в мире десяток стран-лидеров, знаменующих подъем, и сотни стран с хроническим спадом, обреченных на нищету. Движение в стан аутсайдеров исключает возвращение в группу лидеров. «Оставь надежду всяк сюда входящий» — должны помнить все, кто спускается в бездну.
СМИ рекламируют богатства России, подразумевая, как правило, природные ресурсы. Но Россия не Кувейт, население гораздо больше, так что безбедная жизнь за счет «трубы» Россиянам не грозит. СМИ рекламируют новую Российскую элиту, величая ее предпринимателями. Что именно эти люди предпринимают, чтобы стать богачами, тщательно скрывается. В этом принципиальное отличие от стран-лидеров, где об источниках миллионов знает каждый школьник. Поэтому в США надо подарить цивилизации информационную магистраль, чтобы стать миллиардером. Там элиту составляют предприниматели во главе с Биллом Гейтсом. В России обретают богатства люди, вроде Мавроди.
Выращивание элиты – очень сложная проблема для общества, наподобие роста грибов – или шампиньоны, или плесень, что-то одно.
Свобода выбора для производств зависит не от идеологической платформы или формы собственности. Руководят предприятиями во всех случаях менеджеры-профессионалы. Им все равно – капитализм или социализм на дворе. Их интересуют правила, действующие на рынке. Рынок относительно дешевых с удовлетворительным качеством изделий с естественно узким ассортиментом и очень скромным дизайном – для массового потребителя. Рынок, переполненный товарами, разнообразными и красивыми, с наилучшими показателями в единичных экземплярах или малыми партиями – для самых щедрых. Эти правила появились в древних производствах на заре цивилизации. Щиты и копья делали «технологичные» для воинов и произведения искусства для царей.
Нужно иметь в виду, что капиталистические страны могут, когда это нужно, применять командные приемы. И обязательный ассортимент и массовое производство для группы стран. Интенсивная критика в СМИ советских товаров за «серость» и низкое качество некорректна. Товары предназначались советскому потребителю, воспитанному в ненависти к «вещизму», в равнении на соседа, чтобы «все, как у людей». И сегодня часто цитируют директоров, гордо сообщающих о достижениях в ракетостроении и презрительно упоминающих кастрюли. Позор, мол, для них делать такую чепуху, пусть ее ввозят из зарубежья.
В шестидесятых годах Сарапульский радиозавод разработал и внедрил в серийное производство миниатюрные радиоприемники, которые были новым словом в радиотехнике. Экспорт радиоприемников во многие страны был заявкой на будущее лидерство. Но в последующие годы уровень радиозавода снижался неуклонно. Никто из власть имущих не проявил интереса к расширению плацдарма на рынке, по-скольку «ширпотреб» всерьез не воспринимался. Сегодня завод «на мели».
Вполне достаточная поддержка на всех уровнях была у «Ижевского оружейного завода» и «Калашниковы» стали главным вооружением для многих армий. Первостепенное внимание оружию остается у власть имущих и сегодня, изменился лишь состав экспортных товаров. Тяга к самому лучшему оружию и аскетизму в быту воспитывалась из поколения в поколение у россиян.
Рынок деградирует при крене как в сторону производства, так и в сторону потребления. Управлять им нужно, как парусом, не перекладывать в крайние положения и не черпать ни правым и ни левым бортом. Пусть периоды развитого социализма и раннего капитализма останутся темой для политологов. Маркетологам необходимо анализировать рыночные механизмы, определять причинно–следственные связи, диагностировать и прогнозировать процессы, определяющие производство и потребление, используя расчетные модели с достаточной достоверностью. Поэтому для них и «командность», то есть мера управления, и «рыночность», то есть статистическая мера, нуждаются в количественной, но не эмоциональной оценке.
24.06.2008