Я хотела бы затронуть тему, которая в сегодняшних условиях мне кажется чрезвычайно важной — шок в социальной рекламе. В октябре 2007 года я со студентами провела исследование, выявляющее плюсы и минусы использования шока в социальной рекламе. Результат этого исследования очень конспективно я хотела бы вам представить.
Шок — это, конечно, ‘лакомый’, сильный и в настоящее время очень востребованный прием в рекламе. Как в коммерческой, так и в социальной. Естественно, те, кто прибегает к этому запретному плоду, почти всегда имеют успех. А между тем, согласно определению из справочника психотерапии, шок — остро развивающийся патологический процесс, обусловленный действиями сверхсильного раздражителя и характеризующийся нарушением центральной нервной системы.
Что происходит сейчас? Не секрет, что в постиндустриальном обществе, ориентированном на потребление и получение удовольствия, отрицательные эмоции, как правило, вытесняются как из жизни, так и из рекламы. Мы стараемся замалчивать проблемы, не углубляться в то, что нас тревожит. И получается, что тот продукт, который нам преподносят масс-медиа и который мы сами индуцируем в общении, исключает всякого рода отрицательные эмоции. Это своего рода защита от той интенсивности жизни, в которой мы сейчас находимся.
Не случайно реклама на Западе, особенно в Европе стала прибегать к шоку, дабы привлечь внимание к продукту, который она продвигает. Сейчас этот прием активно применяется и в социальной рекламе. Нас стараются как бы ‘выбить’ из кокона защищенности. Это имеет совершенно фантастический эффект. У меня в личной коллекции есть подобные рекламные ролики, я их показываю на семинарах.
‘Каждую зиму сотни бездомных умирают на тротуарах. Необходимо реагировать’. Международная организация ‘Врачи мира’.
Да, использование шока в социальной рекламе пробивает кокон индивидуализма, люди становятся неравнодушными, более социально активными. Однако здесь возникает опасное явление. Дело в том, что, вытесняя шок из повседневной жизни, реклама создает его искусственно. И в этом смысле мы можем столкнуться с двумя видами шока — щадящим и нещадящим. Что такое нещадящий шок, мы хорошо знаем из программы ‘600 секунд’ Невзорова, ставшей реальным шоком для телевизионной аудитории в начале 90-х. Это кровь, насилие, демонстрация частей человеческого тела — то есть то, что выбивает нас из нормальной жизни. И наше восприятие здесь работает очень просто — включаются механизмы психологической защиты.
Если у нас все в порядке с нервами, мы стараемся вытеснить из сознания сильную отрицательную эмоцию, например, летальную тему, которая затрагивает нашу личную безопасность, безопасность нашей семьи. Если не удается забыть, вытеснить это из памяти, то привлекаются искусственные стимуляторы: алкоголь, курение, наркотики и психотропные средства. То, что, собственно говоря, и происходит со многими нашими молодыми людьми.
Другой вид шока, более лояльного, — это щадящий шок, когда в опоре на очень сильные эмоции рассказывается какая-то история, которая нас лично не касается. Вот, например, социальный ролик ‘Лиза’. Это имя девочки, которая ехала с пьяным водителем и была изувечена железным поручнем, когда машина врезалась в мост. Мы напрямую эту историю с собой не ассоциируем. Но защитная реакция опять же вступает в действие, потому что нам кажется, что это произойдет не с нами, это никогда нас не коснется.